В параллельном классе училась девочка Света, обладавшая, в противовес своему имени, сумрачной внешностью: розовато-фарфоровой кожей, соболиными бровями и толстенной черной косой ниже талии. Коса эта привлекала мое живейшее внимание; дошло до того, что в шестом классе я подговорила мальчишку, попавшего под мое влияние, «следить за Светкой». Следить – означало подглядывать на переменах и описывать друг другу впечатления от случайных встреч. Дома я облекала наблюдения в рассказы, записывая в дневник наши сталкерские похождения.
Вероятно, чернявость дивчины объяснялась ее украинским происхождением. Коса действительно была выдающейся: смоляной, толщиной с канат, причем по всей длине, ниспадавшей ниже мягкого места. Каково же было мое разочарование, когда Светка в десятом классе отрезала половину и к тому же выросла, превратившись из тоненького подростка в обычную не слишком изящную юницу.
Моему влечению к косам способствовал и литературный багаж, пополняемый шедеврами Ефремова, повестями советских авторов и фантастическими рассказами о прекрасных инопланетянках. Ульяна Громова, Тиллотама, Веда Конг, Снежина Панова, имевшая «самые пышные и самые черные волосы в Космическом флоте» и другие героини занимали меня.
«Когда Майка проходила по автобазе, все на нее смотрели. Такая она красивая. Высокая, с двумя длинными черными косами. Мне было неприятно, что все на нее смотрят. Что за привычка – оборачиваться вслед человеку!» - читала я у Рыбакова и самым живым образом представляла эту красавицу, а то и себя на ее месте.
На фото - Мисс Россия 2012 Елизавета Голованова
Конечно, я и сама отращивала волосы, но они были обычные – русые, слегка пушистые, средней густоты. В итоге к 12 годам у меня образовалась шевелюра длиной до вертельной косточки, на этом, впрочем, и замершая.
Летом 1992го, отдыхая с матерью в среднерусском пансионате, я записала интересный случай.
Я была красивым "диким" подростком, невестой Сатаны, носящей длинное платье прабабушки и распущенные лохмы, красящей губы маминой помадой (кстати, в деревне, куда мы отправились после, платье сочли немодным). В пансионате мы жили в деревянном домике на два номера. Каждый день я надевала купальник, красила губы, взбиралась на табуретку и любовалась на себя в полутемном коридоре, приходя в восторг от собственной внезапной красоты, - точного овала лица, нежного рельефа губ, плоского живота и тонкой талии, которая была, помнится, 55 см.
Женское, животворное стекалось в мои руки отовсюду; всюду были знаки. Как-то, шествуя с мамой по территории пансионата, я заметила удивительную пару: тоже мама и дочка, они шли навстречу и разговаривали. Дочь, девочка лет 16, курила (что неприятно резануло меня). Она была современно одета (мини-юбка присутствовала точно), но, главное, у нее была роскошная, длиной до середины бедра, русая грива. Меня охватило чувство восторга, смешанного с досадой: оказалось, что самые длинные и пышные волосы в округе принадлежат не мне. В этой паре я увидела отражение – себя и матери, некий воплощенный сон.
Иногда мне кажется, что в том возрасте я воистину могла менять реальность
Вероятно, чернявость дивчины объяснялась ее украинским происхождением. Коса действительно была выдающейся: смоляной, толщиной с канат, причем по всей длине, ниспадавшей ниже мягкого места. Каково же было мое разочарование, когда Светка в десятом классе отрезала половину и к тому же выросла, превратившись из тоненького подростка в обычную не слишком изящную юницу.
Моему влечению к косам способствовал и литературный багаж, пополняемый шедеврами Ефремова, повестями советских авторов и фантастическими рассказами о прекрасных инопланетянках. Ульяна Громова, Тиллотама, Веда Конг, Снежина Панова, имевшая «самые пышные и самые черные волосы в Космическом флоте» и другие героини занимали меня.
«Когда Майка проходила по автобазе, все на нее смотрели. Такая она красивая. Высокая, с двумя длинными черными косами. Мне было неприятно, что все на нее смотрят. Что за привычка – оборачиваться вслед человеку!» - читала я у Рыбакова и самым живым образом представляла эту красавицу, а то и себя на ее месте.
На фото - Мисс Россия 2012 Елизавета Голованова
Конечно, я и сама отращивала волосы, но они были обычные – русые, слегка пушистые, средней густоты. В итоге к 12 годам у меня образовалась шевелюра длиной до вертельной косточки, на этом, впрочем, и замершая.
Летом 1992го, отдыхая с матерью в среднерусском пансионате, я записала интересный случай.
Я была красивым "диким" подростком, невестой Сатаны, носящей длинное платье прабабушки и распущенные лохмы, красящей губы маминой помадой (кстати, в деревне, куда мы отправились после, платье сочли немодным). В пансионате мы жили в деревянном домике на два номера. Каждый день я надевала купальник, красила губы, взбиралась на табуретку и любовалась на себя в полутемном коридоре, приходя в восторг от собственной внезапной красоты, - точного овала лица, нежного рельефа губ, плоского живота и тонкой талии, которая была, помнится, 55 см.
Женское, животворное стекалось в мои руки отовсюду; всюду были знаки. Как-то, шествуя с мамой по территории пансионата, я заметила удивительную пару: тоже мама и дочка, они шли навстречу и разговаривали. Дочь, девочка лет 16, курила (что неприятно резануло меня). Она была современно одета (мини-юбка присутствовала точно), но, главное, у нее была роскошная, длиной до середины бедра, русая грива. Меня охватило чувство восторга, смешанного с досадой: оказалось, что самые длинные и пышные волосы в округе принадлежат не мне. В этой паре я увидела отражение – себя и матери, некий воплощенный сон.
Иногда мне кажется, что в том возрасте я воистину могла менять реальность
@темы: Фетиши, Символы, Откуда дровишки, Наблюдения, Мир Мэри Эры, Мир Марины Яниной, Мир Зело, Красота, Коллективное бессознательное, Женщины-демиурги, Двойники и двойняшки, Гебы, Вдохновлялки, Я
Доступ к записи ограничен
